Мы из ЧК - Страница 29

— А что случилось у вас? — спросил Филатов кокчетавца Шалимова, тот в ответ только покачал головой.

— За них мы отдувались, — сказал начальник Атбасарской уездной ЧК Владимир Бокша. — Почти полтора месяца вели непрерывные бои. Своих-то эсеров еще в октябре к рукам прибрали. Пришлось на кокчетавцев поработать.

После взаимного обмена мнениями пришли к выводу: ходатайствовать об укреплении органов ЧК коммунистами, для чего направить в аппараты уездов по 15—17 членов партии. После согласования примерного состава коллегии губчека, Филатов объявил, что до осени чекисты Акмолинской губернии будут подчиняться полномочному представителю ВЧК по Сибири, а затем перейдут под контроль руководства своей республики.

В конце апреля, когда был утвержден состав руководства губернской ЧК, петропавловские чекисты проводили в Омск Виктора Ивановича Дьяконова. В последний день своего пребывания в городе он в присутствии заместителя председателя губчека Владимира Бокши побеседовал с Поплевко и Шаповаловым.

— У меня к вам одна просьба, — сказал Дьяконов. — Разберитесь, как погибли Дульский и Соленик. Кто их выдал, кто казнил? Обо всем сообщите мне. Действуйте с пользой для революции прежде всего. Вот и все. До свидания, хлопцы.

Дьяконов, по очереди обняв сослуживцев, в сопровождении Бокши отправился на вокзал.

НЕ УШЕЛ ОТ РАСПЛАТЫ

Через два дня после отъезда Дьяконова Поплевко перевели работать в транспортную ЧК станции Петропавловск. На новом месте он не рассчитывал на то, что сумеет выполнить наказ Виктора Ивановича и в течение недели подал два рапорта с просьбой о возвращении на прежнее место. Ответа не последовало. 7 мая 1921 года, перед сдачей дежурства, Поплевко написал очередной рапорт и уже было собрался послать его по инстанции, как в дежурную комнату вбежал запыхавшийся железнодорожник. Это был политконтролер телеграфа станции Мамлютка Петр Голованов. Из сбивчивого рассказа Поплевко с трудом понял, что несколько минут назад политконтролер видел бывшего начальника боевого участка мятежников. Голованов узнал его по небольшим черным пятнам на носу и правом виске. Ни имени, ни фамилии, ни каких-либо других примет не помнит. Видел только эти пятна. Поплевко же по оперативным документам, поступавшим ранее, знал, что комендантом в Мамлютке был Григорий Стрельников, который лично уничтожил много коммунистов и красноармейцев. Сейчас его разыскивают чекисты трех губерний. Медлить нельзя!

Поплевко тотчас прибыл на вокзал, обошел вокруг здания, но ничего подозрительного не заметил. Тогда он попросил дежурного милиционера сообщить начальнику ЧК о появлении на станции опасного преступника. Вскоре подошел поезд Омск — Москва. В сутолоке Поплевко чувствовал себя не совсем уверенно. И опасался, что не сумеет найти подозреваемого. Но вот толпа схлынула, прозвучали удары колокола. Поезд тронулся. Мимо замелькали окна вагонов. «Неужели Голованов обознался?» — подумал Поплевко.

Решение об осмотре поезда пришло в тот момент, когда приблизился последний вагон. Поплевко на ходу прыгнул на ступеньки и, растолкав находившихся в тамбуре людей, прошел к проводникам. Но осматривать вагоны никто из них не согласился. Николай решил провести эту операцию сам.

Состав был переполнен. В полутьме вагонов со всех сторон неслись злые выкрики, ругань, плач детей. Вдыхая спертый воздух, Поплевко пробирался по узким коридорам, внимательно приглядываясь к пассажирам. К концу обхода у Поплевко от шума и духоты закружилась голова, он решил выйти на первой же остановке. «Телеграфист явно ошибся», — подумал Николай и, запнувшись о чьи-то ноги, больно ударился о стойку вагона. Потирая ушибленное место, чекист, в ожидании остановки, присел на край нижней полки. Постепенно боль утихла, и Поплевко осмотрелся. В углу, облокотившись правой рукой о столик, сидел какой-то мужчина и напряженно смотрел в проплывающую за окном темноту. Напротив него двое крестьян вели между собой неторопливую беседу. Временами их лица освещали огоньки цигарок. Пучок света упал и на пассажира, сидевшего возле окна. На его виске четко обозначилось темное пятно, о котором знал Поплевко.

На очередной станции Поплевко представился дежурному сотруднику милиции и попросил его помочь задержать подозреваемого.

В комнате милиции пассажир предъявил документы на имя Морозова Григория Савельевича, техника Петроградского театрального управления, командированного по делам службы в Сибирь. При обыске же в подкладке френча было найдено удостоверение старшего милиционера Шацкого уезда Тамбовской губернии, выданное… Стрельникову Григорию Савельевичу.

В Петропавловске телеграфист Голованов и его жена опознали Стрельникова как коменданта боевого участка мятежников. В ходе следствия выяснилось, что на совести этого матерого бандита десятки загубленных жизней. Стрельников-Морозов, сознавая всю тяжесть преступлений, путал следствие, давал противоречивые показания, стремился поставить под сомнение рассказы, свидетелей. И только после очной ставки с шестнадцатилетним Гришей Савельевым перестал изворачиваться. Совершенно седой от пережитого, юноша назвал имена людей, которых казнил Стрельников. В памятный для Гриши день, когда он лишился матери, сестры, брата, убитых по личному приказу Стрельникова, последний распорядился о расстреле еще четырнадцати коммунистов и членов их семей. Гриша спрятался в заброшенном сарае местного богача и остался жив. Во дворе, на его глазах, совершалась дикая расправа.